Анна Максимова - место жительства и мобильный номер

ОТКРЫВАТЕЛЬ "Вот и край здесь, - мне сказали, - не живут там дальше люди". Мне сказали - я поверил, распахал земли немного, Дом сложил, обнёс забором: здесь моё хозяйство будет У подножья Горных Гребней, где кончается Дорога. Только Голос, злой, как совесть, мучил днями и ночами, Днём и ночью неизменно он шептал в моей груди: "Что-то скрыто, но найдешь ты! Звонки бубны за горами! Что-то скрыто за горами, что-то ждёт тебя. Иди!" Потеряв вконец терпенье, не сказав соседям слова (Что на Станции веселью этим часом предавались), Так и вышел я украдкой с пони в мир искать иного, А вокруг одни лишь горы: вверх стремились, вниз срывались. Марш за маршем в них блуждал я, по отрогам и по кручам, То вперёд к воде стремился, то опять траву искал. Голый камень был над лесом, замело, дул ветер жгучий От хребта, тогда я понял, что набрёл на перевал. Размечтавшись, перевалу вздумал имя дать своё я, Только ночью сдохли пони. Я назвал его: "Беда". (Здесь разъезд сейчас), но Голос не давал мне вновь покоя: "Что-то скрыто за горами, что-то ждёт. Иди туда!" Думал я: "Рука Владыки путь мой верно направляет. Не гордыня ль?.. Сколько храбрых здесь в снегах погребены. Не спуститься ль?.." Лишь Всевышний страх той чёрной ночи знает... Я спустился. Я спустился... Но с обратной стороны! Снег кончался меж цветами, а потом цветы - в алоэ, А алоэ в дикой чаще, где ручей, сверкая, тёк. Ниже чащи шли колючки, впал ручей в русло сухое, И опять была пустыня. Небо жгло, и жёг песок. Помню, разводил костры я и сидел у них ночами, Слышал речи, видел лица сквозь неверный сизый дым. Чтоб рассеять наважденья, я в них целился камнями. "Что-то скрыто за горами, - был ответ, - иди за ним!" Помню, разум мой мешался, помню, сам я знал об этом, Помню, как с чудным народцем говорил при свете дня. Был тем духам из долины бег неистовый ответом: Ноги, стёртые до мяса, чудом вынесли меня. Но смирился край жестокий: Белый вышел правым в споре. Я нашёл ручей и пищу, и закончились мученья: Лес и травы без предела - лишь вдали синели горы. Отдохнувши от кошмаров, я вошел в мои владенья. Там, неделя за неделей, не спеша, я мерил дар свой, Путь свой метил на деревьях, и захватывало дух: За ослом Саул пустился и нашёл в дороге царство, То, что Голос нашептал мне - Боже правый - стоит двух! Здесь на кручах гор суровых виснут снежные лавины, В пятнах жирные болота: признак сокровенных руд, И неназванные реки, и бескрайние равнины - Всё увидят, всё застроят, обживут и назовут. Думал я: здесь город будет, там протянется дорога, Там поднимется плотина над ревущим водопадом, В спелый ствол топор вопьётся, затрепещет лес в тревоге, И придёт народ великий - станет край весь Божьим садом. Тем почёт и слава будет, кто пройдёт за мною следом, Ринутся сюда толпою: им не явятся химеры. По моим колодцам старым, по моим кострам и метам Доберутся и расскажут - их окрестят "пионеры". Разве я назвал хоть реку, пядь земли себе присвоил, Взял хоть золота крупицу (образцы лишь, на показ)? Нет, друзья, меня Владыка высшей платы удостоил... Только разве вы поймете? Приходите: всё для вас! Вот вам: "Только лишь безумец!" Вот вам: "Дальше нету ходу!" Что, не звонки разве бубны в новоявленной стране? Боже праведный, прости мне - это Tвой лишь дар народу. Всякий мог пойти, разведать, но шепнул Ты это - мне! Редьярд Киплинг 1898 г.