Влад Волков - место жительства и мобильный номер

Анк, Dragon Age, Vampire: The Masquerade – Bloodlines

Самое худшее в писательстве — это страх провести всю жизнь за клавиатурой компьютера. Чтобы в свой смертный час ты понял, что прожил не реальную, а бумажную, воображаемую жизнь, а твои единственные приключения — вымышленные, и пока мир воевал и целовался, ты сидел в тёмной комнате, мастурбировал и зарабатывал деньги. Один только факт, что ты чего-то добился, – добавляет Шон, – поставил себе цель и достиг ее – очень много значит. Вот настоящая жизнь без всяких там «смог бы, сделал бы, добился бы». Когда состоишь в браке, это отнюдь не означает, что становишься менее одинок. Это очень важный вопрос: «Почему ты одинок?» То есть я хочу сказать, что одиноки все. Одиночество – это… это сама жизнь. Иное дело – качество нашего одиночества. Важно, чтобы одиночество было качественное. Я по натуре одиночка. Я всегда был одинок, ещё с детских лет. Думаю, это нелегко... лично мне нелегко впустить другого человека в мою жизнь. Дружба – это то, что ослабляет и облегает одиночество и при этом не подвергает опасности твое «Я» так, как это делает любовь, романтическая любовь. Мы любим трагедию. Мы обожаем конфликты. Нам нужен Дьявол, а если Дьявола нет, мы создаем его сами. Сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку, и твою душу притягивает обратно, и ей снова приходится отбывать очередной утомительный срок, пожизненно. Есть, спать, обгорать на солнце. На Земле – планете обид. На планете конфликтов. На планете боли. Наши уши и пальцы съел кот. Мисс Америка съела кота. Мы съели Мисс Америку и ее ребенка. Законченная пищевая цепочка. Каждому хочется быть самым последним звеном в этой цепи. Камерой, скрытой за камерой, которая скрыта за камерой. Может быть, страдания и муки – это и есть смысл жизни. – Когда каждый может позволить себе самое лучшее, это самое лучшее начинает казаться слегка… заурядным. Мы все это делаем: превращаем себя в вещи. Превращаем вещи в себя. И тут он представляет, как это будет смотреться на движущейся ленте у кассы в супермаркете: одинокая морковка и баночка с вазелином. Покупатели в очереди – все смотрят. И всем сразу ясно, какие у него грандиозные планы на вечер. И вот мой приятель покупает молоко, яйца, сахар и морковь, все ингредиенты для морковного пирога. И вазелин. Как будто он собирается запихать себе в задницу целый морковный пирог. Каждому нужен кто-то, кто его выслушает. Мы должны простить Богу его безразличие по отношению к нам – забытому Богом научному эксперименту, брошенному обрастать плесенью. Я уже не понимаю разницы между тем, чего я хочу, и тем, чего меня выдрессировали хотеть. – Я потеряла сознание… и вы сожрали мою задницу? Мы стираем наше прошлое настоящим, надеясь, что следующее мгновение будет еще более грустным, трагичным и страшным. Он говорит, что читателям не нужна история про очаровательного и талантливого ребенка, который снимался на телевидении, сделал на этом большие деньги, а потом жил долго и счастливо, и до сих пор живет долго и счастливо. Людям не нужен счастливый конец. Разумеется, все говорили, что они непременно напишут свои романы, стихи и рассказы. Обязательно сотворят свой шедевр. Только не здесь. Не сейчас. Потом, где-нибудь в другом месте. Снаружи. Отцы. Матери. С их любовью, вниманием и заботой. Хрен дождешься от них понимания и сочувствия. Поимеют тебя на раз. – То, что мешает вам во внешнем мире, будет мешать вам и здесь. Вот чего я боялся больше всего на свете: моя девственница-сестра думает, что она просто толстеет, а потом рожает ребеночка, дебила с двумя головами. И обе его головы – прямо вылитый я. Я – и папа, и дядя. Путешествия по миру – это просто еще один способ сдохнуть от скуки, только – в разных местах и гораздо быстрее.

Агностицизм

доброта и честность

очень негативное

очень негативное