Макс Коробской - место жительства и мобильный номер

ТАРАКАНЫ!, НАИВ, банда Москвы, 7000$, Ышо-Ышо, Йорш, PURGEN, Lumen, The Ramones

покер

Майор К. Изерли был одним из первых, кто увидел размеры совершенного злодеяния. Друзья называли его «Покер фэйс» — человек с лицом игрока в покер, потому что в самых драматических ситуациях он сохранял спокойствие и лицо его оставалось неподвижным. Благодаря своим железным нервам, он стал одним из лучших летчиков в американской авиации в годы второй мировой войны. Именно поэтому ему и было дано особо ответственное задание: провести над Хиросимой последнюю воздушную [301] рекогносцировку и навести самолет, несущий атомную бомбу, на цель. Он сохранял спокойствие и 6 августа 1945 г., когда под крыльями его самолета Хиросима превратилась сначала в ослепительный, огненный шар, а затем исчезла, скрытая фиолетовым атомным облаком. Когда в 1947 г. Изерли вернулся на родину, его ждали слава, обеспеченность, семейный уют, покой. Его чествовали на банкетах, засыпали подарками. Был снят кинофильм «Герой Хиросимы». Но вскоре «героя» стала мучить совесть. Он спрашивал себя; зачем надо было сбрасывать бомбу, когда война уже шла к концу? Спрашивал и не находил ответа. Тогда Изерли стал собирать все, что было опубликовано о погибшем городе; фотоснимки людей с обожженными лицами; отчеты очевидцев о том, что после взрыва в кипящей воде реки плавали трупы детей; свидетельства о том, что , спустя пять лет после взрыва атомной бомбы тысячи японских матерей рожали мертвых детей, детей без глаз, с волчьей пастью, с руками, похожими на крылья летучих мышей. Когда Изерли слышал слово «Хиросима», он оборачивался, словно его окликали по имени. Хиросима стала его двойником. Вернее, он стал двойником Хиросимы. По ночам его стали преследовать кошмары. Изерли отчетливо помнил другой день — 9 августа 1945 г. — роковой день для Нагасаки. Он скоро понял, что будущее для него скрыто за фиолетово-зеленой вспышкой взрыва. В 1950 г., после заявления Трумэна о ведущихся в США работах над созданием водородной бомбы, Изерли покушается на самоубийство. Майора Изерли демобилизовали и направили в военный госпиталь для нервнобольных. Часами отсутствующим взглядом смотрел он на небо, неожиданно вскакивал, когда вдали слышал гул моторов, и убегал с криком: «Они идут! Они сбрасывают бомбы!» Это была мания преследования. Лечение не помогало. Невозможно было [302] изгладить из памяти прошлое, усыпить совесть. После выхода из госпиталя «национальный герой» превратился в уголовного преступника: он совершал подлоги, кражи со взломом, вооруженные ограбления. Однако он не думал скрываться и не интересовался добычей. Мучимый раскаянием, чувствующий себя ответственным за содеянное, Изерли не мог вынести, что его чествуют как национального героя. И он решил навсегда сбросить с пьедестала скомпрометированный образ. Венский философ Г. Андерс, вступивший с Изерли в переписку и много сделавший, чтобы привлечь к его делу внимание общественности, отмечал, что «парадокс Изерли» в том и состоит, что ненормальными были признаны именно те поступки и реакции Изерли, которые с точки зрения разума, понятий о справедливости, человечности, совести как раз и являются единственно правильными и естественными. И Андерс подчеркивал, что ненормально в данном случае само общество, которое не понимает или не хочет понять Изерли, его правоту. В конце Концов Изерли понял, что искупление его вины — в участии в общей борьбе за то, чтобы ужас Хиросимы никогда больше не повторился. Он обличал правительство, превратившее его в убийцу сотен тысяч людей, и всех тех, кто снова хотел сбросить атомные бомбы. Герой Хиросимы превратился в опасного для государства человека, которого нужно было изолировать от внешнего мира. Ночью Изерли увезли в психиатрическую больницу «Сент-Инносенс» в штате Нью-Йорк. Там на него надели ручные кандалы. — Мы вынуждены это сделать, чтобы он не выцарапал себе глаза, — пожав, плечами, «объяснил» смотритель. Впоследствии Изерли перевели в психиатрическую больницу Вако в штат

Он читал детям сказку, которую выучил наизусть. Это было сказкой лишь в сознании смешных узкоглазых малышей, которые слушали взрослого дядю, раскрыв рты. В его сильных руках противогаз и атомный шланг прекрасного плетенья превращались в игрушки, которыми непременно хотелось поиграть. Но ими, как объяснял дядя, сейчас играли взрослые, и эта их игра входила в сказку. Загорелый, рослый и широкоплечий летчик, в форме с иголоч ки, с белоснежной улыбкой, держал детей на коленях, садил на плечи, ласково гладил по голове. Но в холодных голубых глазах летчика Изерли Джонсона не было и тени доброты, только бесстрастный расчет. Для него вокруг расселись не безобидные детишки, а будущие фашисты. Их следовало уничтожать. Пока - морально, на уровне подсознания... Неизвестно почему он знал японский язык. - Дядя, расскажи про Изерли! - хором упрашивали наивные дети. - Ладно, - снисходительно кивнул летчик и страшным голосом начал: - Он - чудовище, которое пробудилось от спячки, потому что его потревожили враги. Изерли спал в сторонке, когда шла большая драка, но вдруг ужасные птицы налетели на него и больно клюнули в самое уязвимое место. - малыши в напряжении затаили дыхание, а Изерли, прибавив гнева в голосе, воскликнул: - Чудовище взвилось и закричало от бо- ли, и в гневе решило переломать птицам все кости... В наступившей тишине один из мальчишек робко спросил: - А дальше что было? Изерли усмехнулся, и хитро прищурившись, сказал: - Это ужасное страшилище надвигается на обидчиков, его черная, как ночь, тень, выросла над трепещущими от страха жалкими существами... Роковые самолеты уже устремились к архипелагу, проносясь над океаном. Изерли был буревестником, который опередил своих собратьев и раньше них оказался в городе, нагнетая обстановку и предвещая великое бедствие. Все фашисты, посмевшие напасть на страну, должны быть уничтожены... Четырехлетний мальчик, ковыряющийся в носу и с живым интересом слушающий летчика, не знал, что является потенциальным фашистом и угрозой для мира. Сейчас ему было гораздо важнее вытащить из ноздри козявку, чем впитывать азы фашизма. - Черный призрак Изерли ходит над планетой,- вещал дядя под сенью задворков индустриальных строений - гигантов, над которыми нависало колеблющееся марево. - И что будет, когда он придет туда, куда хотел? - пискнула девочка с косичками, поерзав на коленях летчика. - Ядерный взрыв ослепит все лица, и ваша кожа расползется лохмотьями, а о раскаленный асфальт глухо ударятся слипшиеся кости... ,- Изерли сорвался.- Он нарушит ваше спокойствие и уничтожит сон! Вырастет Гриб, и вы умрете, а МЫ улетим! Дети побледнели, и лишь один, скривившись, недовольно сплюнул: - Фу! У меня брат и то лучше страшилки рассказывает! Самолеты почти достигли цели... - А если то, что я рассказал, сбудется?- спросил Изерли. - Неа! - ответил ребенок. И в тот же момент все рассказанное с неимоверной скоростью начало сбываться. Мироздание выгнулось колесом и рухнуло на несчастных людей, принося страшную смерть миллионам ни в чем не повинных японцев. Только могучая фигура Изерли возвышалась над землей в бушующем хаосе разрушения, страха и непонимания. Американец хохотал. Сквозь слезы. Даже до его безжалостной, циничной натуры, в одно мгновение дошло, какое великое зло сотворили его собратья. От глупых малышей, секунду назад окружавщих его, не осталось ничего, кроме свежей памяти разговора...

Умеренные

не верю